Камешек в жерновах - Страница 162

К оглавлению

162

— Бангорд? — не понял Саш.

— Для всех он остается Бангордом, — отрезал Лидд. — Значит, и для нас он Бангорд. Подлинный его облик могли видеть только те, кто сражался на башне, но об их воспоминаниях я позабочусь.

— Почему устоял мой меч? — спросил Саш, поднимая клинок валли к глазам.

— Он сделан очень давно, — глухо откликнулся Лидд. — В нем металла меньше, чем духа древних. К тому же он не в ладах с магией, — значит, и башня не могла ему помешать. Кстати, теперь мы в стражах Бангорда.

— Теперь он наш враг? — спросил Саш.

— Нет, — ответил Лидд. — Наш враг страшнее Бангорда.


Нервная дрожь охватывала Дана. Плечом к плечу с Райбой он стоял в рядах когорты Швара. Туман еще только начинал рваться на белесые клочья, но верхушки новых бастионов на утонском мосту уже начали поблескивать сырым камнем в лучах восходящего Алателя. Над кронами эрнов тревожно кричали птицы, но ни один наблюдатель не разглядел бы с дарского берега лиги воинов, готовые ринуться в бой. По крайней мере, стража на крепостных стенах беспечно разгуливала, останавливаясь, чтобы перекинуться несколькими словами.

— Ну? — Швар погладил изображение оленя на кирасе. — Зря, что ли, мы вырубили три дюжины эрнов, спрямляя дорогу к острогу? Да поможет нам Эл!

И будто слова низкорослого командира дали команду огромному воинству. Где-то за деррским острогом раздался протяжный скрип, топот. Загрохотало окованное железом дерево по камню, ворота острога разошлись в стороны, и на мост выскочило причудливое сооружение. Три гигантских эрна, соединенные железными скобами, стесанные к комлю и окованные стальными полосами, катились по каменным плитам. Четыре дюжины крепких латников, вцепившись в выструганные жерди, уже не толкали разогнанный деррский таран, а сами едва успевали за ним, рискуя попасть под дюжину колесных пар. Взметнулась пыль, и чудовищный удар потряс крепостную стену всего лишь в полудюжине локтей в стороне от главных ворот.

— Эх! — скривился Швар, но, увидев, что часть стены рухнула, довольно закончил: — Главное порой не меткость, а сила и результат!

Загудели салмские рожки, запели летящие с острога стрелы, и на мост высыпал первый легион. Первая когорта, вторая.

Охрана бастионов так и не успела прийти в себя. Салмы появились на стенах одновременно с очнувшимися стражниками. Если те и могли оказать сопротивление осаждающим, то благоразумно решили этого не делать. Видно, властитель Дары не посчитал нужным выделить для охраны утонского моста больше варма воинов.

— Вот! — довольно выкрикнул Швар. — Смотрите, мои дорогие, только начался штурм, а когорты первого легиона уже в походном марше движутся в сторону Ари-Гарда. Если уж решили не давать очухаться этому Бангорду, так и не дадим! Жаль только, что мост узок. Сейчас пройдут когорты второго легиона, затем третьего, потом двинутся легионы императора, потом дерри, ополченцы, а уж когда до нас очередь дойдет, полдень настанет. Никогда еще армия Салмии не выглядела столь славно!

— Слишком легко, — с тревогой сказал подошедший Чаргос.

— О чем ты, воин? — удивился Швар. — Трудностей еще будет сколько угодно. Зачем же желать их себе с первого шага?

— Я не о трудностях, — вздохнул Чаргос. — Я о подарках. Запомни, доблестный воин, легким бывает только путь в ловушку. Утешает лишь одно: мы знаем, что это ловушка.

Глава 10
К ПОСЛЕДНЕЙ БИТВЕ

От варма избранного «отребья» осталась четверть. Раддские воины, закаленные не в стенах дарджинских замков, а в беспрерывных войнах Эрдвиза, оказались не в пример мертвым копейщикам ловки в воинском искусстве. Те вызывали ужас своим видом и невосприимчивостью к ранам, смертельным для обычного элбана, а живые воины были действительно опасны. «Отребье» почувствовало это на себе сполна, но первый ярус башни не сдало. Правда, когда шок от вспышки молнии и удара грома прошел, поднялись только три дюжины. Они мотали головами, вытирали кровь, текущую из ушей, носа, горла. Кашляли и выворачивали нутро на трупы раддов, покрывающие ступени башни. Баюл пытался лечить кого-то, пальцы его не слушались, но остановился он только тогда, когда Саш заорал ему в лицо, что магии на этой площадке быть не может.

— Вставайте, — мрачно повторял Лидд. — Вставайте! Можете обшарить мертвых, им золото уже не пригодится.

Он шел по нижнему ярусу и одного за другим поднимал уцелевших, половина из которых тут же снова валилась с ног. Саш вновь вскарабкался на верхнюю площадку, огляделся. Дымы поднимались над стеной Ари-Гарда, но среди них уже мелькали серые латы. Крепкие элбаны, подбадривая друг друга криками, потащили ствол железного дерева прочь из разбитых ворот города. За ними потянулись подводы с крючниками для сбора трупов. Возницы осыпали новую прислугу тарана нетерпеливой бранью. Отчего-то Сашу пришло в голову, что ствол железного дерева словно жало пчелы, которое она оставляет в ране, чтобы ужалить, но и погибнуть самой. Хотя еще недавно этим жалом владел Илла, и его подобная потеря не убила.

Толпы раддов стояли опустив руки и бросив оружие. Стояли там, где их застал удар молнии. Там, где мгновением позже они начали корчиться на земле от боли магического отворота. Бревенчатые щиты за руслом Маны застыли неподвижным забором, и именно туда понеслась по опустевшему мосту конница. А потом из ворот на огромном коне выехала Альма. Бывшая хозяйка Индаинской крепости принялась объезжать раддские отряды. Она громко кричала что-то обескураженным командирам, и воины приходили в себя, отвечали, поднимали оружие и начинали строиться, двигаться, словно и не было только что битвы, унесшей лиги жизней, а было лишь тяжелое похмелье, не проходящее, а сменяющееся новым опьянением.

162