Камешек в жерновах - Страница 115

115

— Да, Саш, — прозвучал прозрачный голос. — Лес отступил от хижины Арбана почти на дюжину ли. Птицы улетели. Лига серых вышла из ущелья и порубила лесных стражей. Затем пришли крестьяне и стали валить деревья. Теперь они уже почти насытились, но дети леса не могут бороться и с оставшимися лесорубами, силы Вечного леса на исходе. Хотя какой смысл оплакивать деревья, если даже небо над их кронами становится все мрачнее и мрачнее.

— Почему ты не зайдешь в хижину? — спросил Саш.

— Я охраняю ваш совет, — ответил голос.

— Разве это совет? — вздохнул Саш. — Горе сковало наши уста. Мы молчим.

— Порой молчание важнее слов.

Ветка плюща сползла с потолка к двери, прильнула к порогу, раскрыла ладони листьев, и почти сразу ожила прозрачная тень, шагнула вперед.

— Аи! — восхищенно прошептал Дан.

Саш попытался поймать струящийся взгляд и не сразу понял, почему при отсутствии в лице хозяйки Вечного леса того совершенства, что сияло в Лакум, Аи казалась еще прекраснее. Ее лицо не высасывало силы, не превращало желания в болезненную немощь. Оно не слепило, а светило. И рядом с ней Линга и Райба не казались дурнушками. Линга словно превратилась в такую же дочь леса, а Райба осветилась изнутри как ребенок.

— Ну вот теперь можно и поговорить, — прошептала Аи. — Ведь здесь собрались только друзья?

Разговор оказался долгим. Сначала Чаргос рассказал о том, что еще у стены, когда впервые увидел Саша, был поражен его сходством с Арбаном. Затем узнал меч Аллона. После этого, нервно играя скулами, рассказал о непростительной потере Эйд-Мера, о гибели Огана и сдаче северной цитадели. Чаргос был единственным, кого Аи перебила. Она остановила его взмахом руки, едва шевельнула губами, но ее слова услышали все.

— Оставь пока огорчения или радость. Может быть, после решающей битвы у нас найдется время и на эти чувства. Говори только то, что слышали твои уши, видели твои глаза. Ты великий воин, Чаргос, но не маг. Не тебе видеть сквозь камень и читать мысли врага.

Затем пришел черед дочери Вадлина. Сначала Райба рассказала о гибели собственного отца, о бегстве по тайной тропе, о дороге к острову в топи. Девчонка гордо вздернула голову и покраснела, когда Аи напомнила о том, как она сражалась на пороге оружейной Хейграста.

После Райбы пришел черед Дана. Пожалуй, его рассказ был самым длинным. Дан начал с того дня, когда васты напали на Лингер, рассказал о дяде Труке и тетушке Анге, о том, как и в их дом пришло зло. Немного сбиваясь, мальчишка добрался до встречи с Сашем и Лукусом, до путешествия в город и стычки с гигантским псом. Описал выход из города, схватку с серыми в северной цитадели, о том, как Саш снял кольцо с Дары. Стараясь ничего не забыть, Дан описал поход к утонскому мосту, путешествие по деррским землям, случайную встречу с Тииром, разговор с одним из братьев королей. О схватке у Змеиного источника, походе на Остров Снов и битве у Мерсилванда. Дан говорил и думал, что не так уж много времени прошло с того весеннего дня, когда смерть добралась до дяди Трука и тетушки Анги, лето еще не кончилось, но столько событий вместилось в эти месяцы и недели! Сколько дорог пройдено! Насколько крепче стали его мышцы и сколько боли вместилось в его сердце, а когда-то казалось, что любая самая маленькая боль заставит его захлебнуться криком! Теперь Дан умел стискивать зубы и укрощать собственную ярость, мог идти с утра и до следующего утра, вовсе не собираясь умереть при каждом шаге. Мальчишка рассказал о пути по Силаулису, упомянул преследование Латса, описал Глаулин и Шин, путешествие через море, гибель лодки и нечаянную встречу е Баюлом. На этом месте банги громко зачавкал и сообщил, что вкуснее супа, который будет готов как раз к концу разговора, никто из присутствующих никогда не пробовал.

А Дан уже рассказывал о вмешательстве в судьбу его друзей ари из-за моря, о дороге через Сварию, равнину Уикеас, о ранении Хейграста, об Индаине. Райба протянула ему чашу с водой, Дан сделал несколько глотков и поведал о проникновении в крепость, о поисках камня. Покраснев, подробно описал схватку с Альмой и гибель Лукуса. Собравшиеся в хижине слушали Дана не шевелясь. Только Саш чуть слышно шептал, переводя Мантиссу рассказ мальчишки. Но вот уже Дан описал встречу с магом Шаахрусом, заставив Аи сделать несколько взволнованных движений, добрался до Азры, Багзы, до водного пути через южную топь и растерянно прошептал:

— А в лесу мы встретили тебя, Аи.

— Это я помню, отмеченный Элом! — рассмеялась хозяйка леса — Не старайся описывать и ваш поход через топь к острову. Рассказ будет долгим, а что-то новое узнать мы сможем вряд ли Начни с разговора с Латсом.

И Дан, иногда сбиваясь и подыскивая нужные слова, рассказал о пленении сначала Хейграста, а потом и всего отряда, о встрече с Латсом и его рассказе, о страшном ночном обряде и гибели Бродуса, Латса, о схватке Аенора с чудовищным черным зверем. О конце злых чар и самой Барды. Затем последовал рассказ о взятии Эйд-Мера, в который немало дельных замечаний вставил и Баюл.

Аи молчала, но, когда Дан добрался до описания алтаря со следами ужасной магии, потемнела лицом. Сашу порой даже казалось, что она превратилась в засохшую прядь крепостного плюща.

Свой рассказ Дан закончил описанием смерти Хейграста в схватке с Антрастом. В этом месте Райба заплакала.

Мантисс покачал головой и сказал, что Антраст был лучшим воином, которого рождала земля Дье-Лиа, и если нашелся смельчак, который вырвал его, пусть даже и ценой смерти, из-под владычества демона, то имя такого воина не должно забыться никогда.

115